Исправляюсь.

[myshades]

Я маленько опоздала, поскольку вчера вечером внезапно отправилась погулять в кино, но тем не менее.))
Дорогой Фикусендрий!
Еще раз с днем рождения, ай ду лав я вери мач.
Жаль, что мы никак не встретимся, но надеюсь, все еще будет.)))
А пока - маленькая сувенирка в честь праздника.

Название: «Okaeri nasai»
Автор: The Sh@dow
Бета: отсутствует
Фэндом: JE, RPS
Пейринг: АКаме
Рейтинг: PG-13
Жанр: именинный романс
Дисклаймер: никакой выгоды не извлекаю, за исключением собственного морального удовлетворения.
Примечание: по мотивам недавних слухов о приезде Джина в Японию на выходные.


Джин возвращается через три недели после отъезда, беспричинно и непредсказуемо, преодолев тысячи километров будто бы в один миг – миг, когда Каме приходит сообщение:
«Нарита. Доброе утро».
Каме щурится, недоверчиво вглядываясь в сочетание знакомых иероглифов и не менее знакомых цифр, – может, это шутка, чья-то глупая жестокая шутка? – но сердце уже торопливо выстукивает лихорадочный сигнал, заглушающий доводы рассудка. Сигнал, от которого у Каме терпнут руки, а телефон вдруг становится ужасно тяжелым и едва не выскальзывает из странно онемевших пальцев.
Он уже видит себя мчащимся в аэропорт, нарушая все существующие правила, лишь бы скорее добраться, но между ним и его машиной – двенадцать этажей и один кислый менеджер, постукивающий ухоженными ногтями по толстой ламинированной папке.
Каме ловит его выжидающий взгляд и спешно прячет телефон в карман, словно заметая следы преступления.
В блеклых глазах менеджера мелькает нечто похожее на понимание.
Пугающее понимание.
Как если бы у Каме на лбу вспыхнула неоновая вывеска: «ДЖИН ВЕРНУЛСЯ».
Или зрачки стали квадратными.
Или волосы приобрели вызывающе зеленый оттенок.
А то и чего похуже.
Опустив голову, Каме осторожно подцепляет одну из отросших прядей и внимательно изучает ее кончик.
Обыденно каштановый, хвала высшим силам.
И все же он прикрывает лоб ладонью. На всякий случай.
Зоркий менеджер истолковывает этот жест по-своему.
- Вам нездоровится, Каменаши-сан? – участливо спрашивает он, подавшись вперед. – Давайте тогда согласуем пару неотложных формальностей, а остальное обсудим в следующую среду.
Каме вежливо кивает в такт мягкому журчанию его речи.
Листает какие-то фотографии. Снова кивает. Подписывает несколько бланков. Благодарит. И, наконец, прощается.
Спускаясь к парковке, он не выдерживает и звонит Джину прямо из лифта, не обращая внимания на сонных служащих медиа-центра, примостившихся по соседству в обнимку со своими портфелями.
- Где ты? – выдыхает он, как только на том конце снимают трубку, и удивляется слабости собственного голоса.
- Я дома, - просто отвечает Джин, и Каме от души улыбается чужому лицу напротив, окончательно убеждаясь в реальности происходящего.
Джин действительно дома.
У него дома.
Каме обнаруживает его в своей кухне, на своем месте – его месте? – со своей – их - чашкой в руках. Где-то справа подает неопровержимые признаки жизни и недавней эксплуатации неплотно закрытый кран, бахвалясь хромовым блеском в свете плоских солнечных лучей, насквозь изрешетивших распахнутое окно. На столе красуется новенькая черно-серебристая бейсболка с надписью: «City of Angels».
Джин допивает содержимое чашки и вытирает губы тыльной стороной ладони.
- Жарко, - говорит он, подавляя усталый зевок: смена часовых поясов дает о себе знать. – У тебя нет минералки?
- Вчера закончилась, - пожимает плечами Каме, а потом вспоминает о початой бутылке в своей сумке. – Впрочем, погоди.
Он приносит бутылку из коридора и, протянув ее Джину, думает о том, что без возражений сгонял бы за водой на другой конец города ради одного только прикосновения его пальцев, замешкавшихся чуть дольше, чем требуется для обычной передачи предмета.
И думает, что Джин не отпустил бы его так же, как когда-то давно, так же, как сейчас, одной рукой удерживая запястье Каме, а другой откручивая крышечку бутылки.
Джин засовывает горлышко в рот – слишком глубоко, слишком непристойно – и жадными глотками опустошает бутылку, шумно сглатывая и жмурясь от удовольствия.
Каме смотрит на его небритое лицо, на мягкие влажные губы и заострившиеся скулы, на подрагивающие ресницы и родинку у правого глаза, и, чтобы заглушить убийственно пошлые мысли, выпаливает первую попавшуюся нейтральную фразу:
- Ну что, видел ли ты ангелов в Лос-Анджелесе?
И неловко усмехается избитому каламбуру. Совсем не смешно. Но ему нужно что-то сказать. Это кажется наиболее правильным.
- Нет. Поэтому я вернулся в Токио, чтобы вспомнить, как они выглядят, - оторвавшись от питья, произносит Джин темным опасным голосом и стискивает запястье Каме еще крепче. Тянет к себе. Ближе и ближе, и ближе, пока Каме не упирается коленом между его ног, потому что дальше двигаться некуда, а если не сделать этот шаг – он потеряет равновесие.
С Джином всегда так.
Движение навстречу друг другу – основа их отношений, и теперь его очередь.
- Я не ангел, - зловеще ухмыляется Каме. - Я вампир!
И, войдя в образ, хищно клацает зубами. Получается довольно эффектно, даже несмотря на отсутствие бутафорских клыков.
- Вот как… - с деланным удивлением протягивает Джин, обнимая Каме за талию, и уверенно подставляет шею. – Укусишь меня в качестве приветствия?
Каме, склонившись, целует его в ямочку между ключицами и проводит языком до самой мочки уха. Осторожно прихватывает ее зубами.
И шепчет:
- Добро пожаловать домой.


Fin.