Криатифф!

[myshades]

Посвящается моей Навязчивой Идее, за всё хорошее.

То, что я легкомысленно расписывал тебе в аське. Торт, мороженое и прочие девайсы еще впереди. Трепесчи, короче, ибо моя крыша улетела раз и навсегда!



З.Ы. Готовь свои чиби-катаны - расчленять аффтара, когда дочитаешь до конца!

З.З.Ы. Это был последний ворнинг!



Из жизни отдыхающих

Шульдих/Айя, PG-13, жуткий стёб

Часть 1

Будильник проснулся, как всегда, раньше своего хозяина. Чем и не замедлил воспользоваться, огласив весь дом злорадной дребезжащей трелью, достойной какого-нибудь жуткого гибрида пожарной сирены, небольшой ручной дрели и паровозного свистка. Если бы такой монстр существовал в природе, конечно.

- Ааааааа!!!

А вот это уже настал черед пробудиться Шульдиху. И пробуждение это не относилось к разряду приятных. Равно как оно и не претендовало на звание тихого, спокойного и миролюбивого…

- Ааааааа!!! – Шульдих подскочил на постели, словно сквозь ворох простыней и подушек кто-то добрый и услужливый пропустил сто тысяч вольт, амперов и герцов вместе взятых.

- Черт, я проспал! – взвыл немец, напрочь заглушая душераздирающие звуки, издаваемые его собственным будильником. – Брэд меня точно убьет…



Для справки: Брэд Кроуфорд с некоторых пор решил заняться тренировками своего внутреннего глаза - «чтоб не потерять форму», по выражению самого американца. Смысл подобных упражнений заключался в том, что Кроуфорд с вечера предсказывал остальным шварцам, кто и когда из них встанет, будет готовить завтрак или убираться в доме. При этом если его предсказания ближайшего будущего не сбывались, Брэд крайне расстраивался. А крайне расстроенный Оракул – это почище всяких там глобальных катаклизмов, которыми вас привыкли пугать с экранов телевизоров. Чтобы не огорчать Кроуфорда приходилось использовать будильник, потому что предсказания совершенно не учитывали времени суток и состояния подопытных.

К слову, вышеописанный экземпляр этого замечательного изобретения – будильник в виде пучеглазого розового зайчика в салатовый горошек – соне-Шульдиху подарил Наоэ Наги на шестой в этом году внеочередной день рождения. Почему пластиковое кавайное создание орало благим матом, история умалчивает.



- Брэд меня убьеееет!!! – продолжал истошно вопить рыжий телепат. – Но перед этим я непременно прочищу мозги мелкому засранцу!

Временно прервав поток сознания, он перегнулся через край постели и зашарил рукой под кроватью, пытаясь на ощупь вырубить злосчастный подарок Наоэ. Согласитесь, не очень удобно высказывать свое возмущение происходящим, если вашу пламенную речь заглушают посторонние звуки. И уж тем более, если эти звуки издает предмет вашего возмущения. Как назло, искомый предмет под руку Шульдиху попадаться не спешил, зато под кроватью, а также около нее обнаружились другие, не менее интересные предметы…

- …пустые бутылки?!… - находки вызвали у немца неподдельное изумление. – Гм, не помню… Я что вчера пил?

- …и не только, – что-то мрачно пробурчало с противоположного конца кровати. – Придурок, у тебя отпуск!

- А? Чего? – Шульдих, явно не ожидавший ответа на свои чисто риторические вопросы, замер с бутылкой из-под портвейна в одной руке и бутылкой из-под шотландского виски в другой. – А ты откуда знаешь?

Теоретически, сначала нужно было задать другой вопрос: «А ты, вообще, кто такой?». Но немец, видимо, счел необходимым самолично узнать на него ответ, поскольку, отложив пустые емкости в сторону, занялся вдумчивым и детальным исследованием содержимого своей постели.

- Здрасьте! Ты мне сам вчера сказал… Точнее написал в смс-ке. «Брэд, Фарф и Наги уехали в отпуск на 2 недели. Приходи, повеселимся» - ехидным тоном процитировал сообщение Шульдиха объект старательных поисков не в том месте.

«Черт бы побрал эту безразмерную кровать!» - думал телепат, роясь в скомканном постельном белье. В конце концов, распутав простыни и откинув в сторону непостижимым образом затесавшуюся в их ряды черную сетчатую майку, Шульдих наткнулся на чью-то ногу.

Вцепившись в нее обеими руками, чтоб, не дай бог, не потерять снова, он пришел к глубокомысленному выводу, что оная нога не может принадлежать ему самому, поскольку обнаружилась где-то в районе его головы, в то время как, по логике вещей, если его голова – здесь, то ноги – там, на другом конце кровати. А значит, искомая нога является частью неопознанного тела, со знанием дела вещающего про отпуск немца.

Тем временем, неопознанное тело не было намерено ждать, пока мозг Шульдиха переработает такой объем информации. А может быть, правой пятке тела просто стало щекотно под воздействием посторонних пальцев. Как бы то ни было, тело издало приглушенное фырканье и что есть силы дрыгнуло ногой, незамедлительно попав пяткой в глаз призадумавшегося телепата.

- Уй, блин!!! – взвизгнул тот и тут же, не без помощи произошедшего мощного тактильного контакта с ногой объекта, моментально узнал его. – ФУДЗИМИЯ! Что это ты делаешь в моей постели?



Для справки: похмельный синдром и ментальные способности телепата несовместимы. Единственно возможный выход из ситуации: проникнуть в мысли объекта путем соприкосновения с ним.



- Пытаюсь выспаться, – где-то в районе местонахождения пяток самого Шульдиха из-под подушки вынырнула красноволосая голова. – после бессонной ночи. По твоей вине, между прочим.

И в подтверждение своим словам, Айя перекатился на край кровати, красноречиво потирая задницу. Вид у него был весьма раздраженный, если не сказать большего.

Шульдих не менее красноречиво тер ушибленный глаз, время от времени зыркая на Фудзимию другим глазом, которому повезло больше.



Воцарилась многозначительная тишина, ибо каждый из них переживал свою личную трагедию, достойную пера Шекспира. Если б Шекспир, конечно, не тронулся рассудком, пока разбирался бы в хитросплетениях частей тела и постельных принадлежностей, помноженных на тяжелое похмелье и необъятные размеры кровати одного отдельно взятого немца.



Подувшись на Фудзимию для виду некоторое время, рыжий телепат решил, что, как ни как, уже утро – настенные часы показывали полчаса по полудню, а сквозь неплотно задернутые шторы в комнату нахально пробивались яркие солнечные лучи – и пора бы произвести досмотр холодильника на предмет еды и выпивки. Ибо в придачу к кошмарной головной боли и некоторой слабости, Шульдиха мучил нешуточный голод.



Для справки: после хорошего секса у Шульдиха всегда разыгрывался зверский аппетит. Потому обычно он предпочитал заниматься любовью на кухне. Или в ресторане. Или, на худой конец, за уличной палаткой с хот-догами.

Часть 2

Сопровождая свой подъем с постели чередой скорбных вздохов, призванных донести подлому Абиссинцу тот факт, что его пострадавшая задница – ничто по сравнению с больной головой несчастного перепившегося телепата, Шульдих с трудом принял вертикальное положение, чтобы тут же, бестолково взмахнув руками, шлепнуться на ковер. Удержать равновесие, балансируя на бутылочных пробках, было явно выше его сверхспособностей.

- Блииин, да что это за утро такое! – в который раз вслух пожаловался телепат, не рискуя повторно встать на ноги. – И как мы успели за одну ночь развести в моей комнате такой восхитительный бардак?

Он провел рукой по ковру рядом с собой и тут же вляпался во что-то жирное и холодное. Облизал пальцы и удовлетворенно констатировал: «Остатки суши». Айя не проявил абсолютно никакого энтузиазма, из чего Шульдих заключил, что красноволосый вайсс в увлекательной миссии «Поиск и поглощение еды» ему не конкурент.

Благоразумно преодолев представляющий угрозу для здоровья прикроватный участок пола на четвереньках, немец осторожно поднялся. Переступая через одежду, разбросанную вперемешку по периметру спальни, целеустремленно прошествовал по направлению к двери, то и дело поглядывая на раскинувшегося на его постели Абиссинца.

Эстетически-совершенное зрелище захватило телепата настолько, что он абсолютно перестал смотреть под ноги. Подобное наплевательское отношение к технике безопасности едва не стоило немцу порезанной ступни, когда он случайно наступил на Айину катану, сиротливо валяющуюся у самой двери.

- Послушай, Ран! – вкрадчиво начал Шульдих, брезгливо отшвырнув острую железяку куда подальше. – Тебя что, в далеком детстве папа с мамой не научили грамотно пользоваться колюще-режущими предметами? Какого хрена ты не спрятал эту свою штучку в…

Тут телепат внезапно замолчал на долгих десять секунд, так как понятия не имел, куда именно нужно прятать фудзимийскую штучку. А еще через полминуты он забыл, какую именно штучку требовалось спрятать с глаз долой, потому и ляпнул первое, что пришло в голову:

- Какого хрена ты не спрятал свою штучку в ЧЕХОЛ?

С Фудзимией внезапно стало происходить нечто из ряда вон выходящее: он корчился на кровати, от души лупил кулаком по матрасу и громко фыркал куда-то в подушку.

Шульдих решил, что у Айи на нервной почве случился приступ бешенства, как это не раз бывало с Фарфарелло. Он собрался было по-тихому смотаться в соседнюю комнату за шприцом и успокоительным, но тут совершенно отчетливо услышал мысли Абиссинца. Точнее одну-единственную мысль: «ИДИОТ! Мы оба были с презервативами…».

Лицо Шульдиха немедленно приобрело оттенок волос его любовника, и он поспешно ретировался из комнаты, бормоча что-то о вреде слишком громких мыслей и неизмеримой пошлости.

С трудом успокоившись и продолжая глупо улыбаться (благо, рыжий этого не видел), Айя прикрыл глаза и решил подремать еще чуток, но этим мечтам не суждено было сбыться.



Для справки: мечты о спокойном отдыхе и Шульдих – понятия еще более несовместимые, чем похмелье и телепатия. Гораздо легче расслабиться в компании комплекта из урагана, цунами и небольшой снежной лавины.



На какой-то мизерный отрезок времени в квартире воцарилась самая тихая тишина из всех возможных ее разновидностей. Торжественность момента не смели нарушать даже мухи, сонно кружащие под потолком. Айя взбил подушку, перевернулся на правый бок и…

Дверь в спальню распахнулась с таким оглушительным грохотом, как будто ее атаковали с ноги десяток спецназовцев одновременно. Айя автоматически подумал, что если бы его догадка была верной, то дверь, должно быть, выбита и расколота на мелкие щепочки. А она всего лишь гулко ударилась о стену, так что с потолка посыпалась штукатурка прямо на голову стоящему на пороге Шульдиху, единственному и неповторимому. И этот самый Шульдих как-то уж очень кровожадно поглядывал в его, Айину, сторону и обличительно тыкал в него длинным пальцем.

- Фудзимия!!! – злобно вещал… нет, скорее уж верещал телепат, - Ты – подлая сволочь! Как ты мог, а? Пока я спал…

Айя довольно смутно помнил, чем он был занят, пока Шульдих спал. Точнее, он не помнил, чтобы Шульдих спал, пока он сам не спал, потому что когда он не спал, Шульдих тоже не спал. Поэтому Абиссинец предпочел выслушать обвинения немца до конца, тем более что перебить его тираду не представлялось возможным, а катаны под рукой не было.

- …Пока я спал… Пока я спал… - от возмущения Шульдих не мог четко сформулировать свои мысли, но всё же справился с собой и прошипел:

- Ты съел мой торт!

Фудзимия удивленно заморгал и даже приоткрыл рот. Немец счел это признанием в совершенном злодеянии и приняв очередную театральную позу возвестил загробным голосом:

- ЭТОГО я тебе никогда не прощу, Фудзимия! Я приглашаю тебя к себе домой, угощаю фирменным виски из заначки Кроуфорда, этим вашим дурацким суши, которое не доел Наги, укладываю на своей шикарной кровати (где уж вам, вайсс, спать на таких!), а ты… Ты… Блин, какой был торт… Ванильный бисквит, чернослив, фундук, лимонное желе, три слоя крема, шоколадная глазурь, и все это пропитано коньяком! Ты хоть понимаешь, что ты съел, Фудзимия?!

Фудзимия, судя по его офигевшему лицу, то ли не понимал, то ли придуривался. В любом случае, выступление Шульдиха не сподвигло его на слезное раскаяние и мольбы о прощении. Более того, оно вызвало прямо противоположный эффект: губы Айи предательски норовили расползтись в улыбке, а глаза зажмурились, как это бывает при усиленно сдерживаемом порыве смеха.

Шульдих надулся и, сдвинув рыжие брови для пущей важности, в очередной раз повторил все, что думает о гадком Абиссинце и всей его команде: «Тоже мне – Белый Охотничек нашелся: оставить бедного меня умирать с голоду!»

Вместо извинений Фудзимия нахально заявил, что торта была всего лишь половина, слопали они его совместно, в перерыве между сексом, при чем бОльшая часть попала как раз в желудок к самому телепату.

Шульдих категорически отказался поверить в эту явную ложь, но Айе на это было начихать. Посчитав конфликт исчерпанным, он зевнул и попытался снова закутаться в голубую шелковую простынь, как бабочка в кокон, но не тут-то было.

Присев рядышком, немец, проникновенно глядя Абиссинцу в глаза и уверенно удерживая край простыни с помощью собственной задницы, заявил:

- Знаешь, Фудзимия, я тут малость подумал и решил, что мог бы простить тебя. Там, в холодильнике, нашелся пакет молока и сырые яйца. Еще картошка есть. Ну, приправы всякие… Короче, если ты приготовишь из этого что-то вкусненькое на завтрак, я забуду о том, что ты – свинья, идет?

- Пффф, - презрительно фыркнул Айя, спихнул телепата с кровати и укрылся с головой.

«Говорил мне Брэд: не води хахалей в штаб-квартиру, потом срач не разгребешь, а я ему не верил. - Угрюмо подумал Шульдих, в очередной раз, поднимаясь с ковра, который с этой стороны также не мог похвастаться чистотой, - Но кто мог подумать, что Ран Фудзимия – только с виду порядочный?»

Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжких дум, он сложил одежду, бутылки и упаковки из-под фаст-фуда в три отдельные кучи, а пробки от бутылок старательно зафутболил под кровать, и, оставшись крайне довольным проделанной работой, отправился в комнату Наги за ноутбуком.





Апдейт: выложен 2-й кусочек!