Драбблы по заявкам.

[myshades]

Я осознал один маленький, но очень позорный факт: если я буду и дальше ждать, пока заказы напишутся все и в порядке очереди, то результатов вы точно не увидите.

Поэтому, по примеру тайчо, я решил выкладывать получившийся бред по мере написания. Гомен, музе не прикажешь.



Ворнинг: тексты не отбечены, берегите нервы!



Драббл №8

Пейринг: Гин/Исида

Рейтинг: PG-13 за слово “изнасиловать”

Жанр: странный недоангст

По заявке ~BlackStar~: «Гин/Исида - очкарик, лень, наивность».

Примечание: Оля, пока это все, чем я могу тебя отблагодарить.



Он по-девчоночьи изящный и хрупкий: стоит слегка усилить нажим пальцев – и Гин без труда сломает его запястье вместе с нелепой побрякушкой Квинси.

Раз, два, три. Негромкий хруст – и мальчишка еще долго не сможет пускать свои огненные стрелы. Может быть даже все сложится настолько удачно, что Гину посчастливится увидеть, как острые обломки костей вспарывают нежную кожу. Если снять перчатку, это будет выглядеть гораздо зрелищнее. Наверняка на запястье мальчишки останутся уродливые шрамы в память о встрече с Ичимару – нестираемое клеймо поражения. Но Гину лень напрягаться.

Он просто стоит посреди узкого затхлого переулка и крепко прижимает к себе Квинси, одной рукой перехватив мальчишку поперек груди, а другой удерживая его правую кисть. Конечно же, очкарик ни черта не смыслит в технике шунпо: он едва успел прицелиться, когда Гин оказался у него за спиной. Раз, два, три. И вот он уже лишен возможности двигаться, стрелять, уклоняться от чужих ударов - случайный заложник, с которым непонятно что теперь делать.

На самом деле Ичимару не собирался брать его в плен: в этом не было абсолютно никакой выгоды ни ему, ни Айзену. Глупый мальчишка сам увязался за ним. Он так долго преследовал Гина по извилистым улочкам Сейрейтея со своим нелепым луком и замшелой гордостью последнего Квинси наперевес... Забавная настойчивость. Убить его сразу было бы слишком просто.

Мальчишка сопротивляется: дергается всем телом в вынужденных объятиях, пытается заехать Ичимару локтем в бок. Гин ощущает хаотичные, бешеные удары чужого сердца под своей ладонью и учащенный пульс в том месте, где его пальцы сжимают худое запястье. Он ощущает ненависть, которая, подобно мощной рейяцу, волнами исходит от пленника. Гину нравится это чувство – такое чистое, сильное, пронзительное. Иногда Ичимару кажется, что сам он не способен что-либо по-настоящему чувствовать. Он коллекционирует чужие эмоции, вызванные его собственной персоной - страх, презрение, раздражение, ярость – в тщетной попытке разгадать причины своего равнодушия. Когда-нибудь он поймет. Но сейчас ему просто лень.

Гин думает, что мог бы запросто повалить мальчишку на землю и изнасиловать - прямо здесь, в этом сером пыльном закоулке. И никто не помешает: приятели очкарика сражаются в разных точках Сейрейтея. Когда они спохватятся, будет уже поздно. Настолько поздно, что затея Гина потеряет всякий смысл. Хотя…

Он красивый. Ичимару на миг испытывает непривычное острое желание развернуть юного Квинси к себе лицом. И снять с него очки – вероятно, без них он выглядит беззащитнее, чем даже без лука со стрелами. Раз. Два. Три. Он прижмет щуплого подростка к потрескавшейся стене - бесполезные стекляшки треснут под ногами - и поцелует – коротко, уверенно, грубо. Но Гин не станет этого делать. Ему лень.

- Я убью тебя! – выдавливает мальчишка сквозь зубы, все еще пытаясь вырваться из захвата. – Клянусь честью последнего Квинси!..

- Попробуй, – губы Ичимару сами собой растягиваются в ухмылке, хотя ему вовсе не смешно. Но так надо.

Наивность мальчишки, граничащая с упрямым фанатизмом, и предсказуемость его поведения разочаровывают. И Гин отстраненно думает, что не стоило тратить на него столько времени. Где-то в глубине души Ичимару немного грустно. Совсем чуть-чуть. Но он все еще не верит, что способен испытывать какие-то далекие, абстрактные чувства. Он гордится своей безэмоциональностью.

Раз. Два. Три. Гин резко отталкивает мальчишку в сторону, – практически отбрасывает. Как наскучившую игрушку.

- Ну что ж, до встречи! – говорит он своим самым сладким голосом. И уходит. Быстро, не оборачиваясь. Не забыв, не глядя, издевательски помахать рукой.

Он уверен, что Квинси выстрелит ему в спину. Он почти физически ощущает, как раскаленная сверкающая стрела вонзается ему точно между лопаток, протыкает насквозь, выжигая дыру размером с кулак – примерно такую, как у одного из арранкаров Айзена.

Но мальчишка не стреляет. И в глубине души Гин жалеет об этом.

Жалел бы, если б ему не было лень.