О невменяемости некоторых авторов, а также об употреблении мата в современной литературе.Литература, которую мы изучаем в этом семестре, в большинстве своем - редкостное говнище.
Наверняка, кроме студентов ее никто и не читает, блин. Долбаный спецкурс "Тенденции современной украинской литературы" вообще следует переименовать в "Как НЕ нужно писать" или "Спасибо, проблевался".

Вот, например, украинский классик ХХ века П.Загребельный. После слова "классик" так и тянет поставить вопросительный знак. А лучше - три. Нет, возможно, господин Загребельный и мог бы остаться в анналах истории тем самым Великим и Талантливым Автором "Роксоланы", если бы перестал заниматься творческой деятельностью эдак в конце 80-х, и никакой долбоеб не посмел бы и рта раскрыть в его адрес. Но, видите ли, вся проблема заключается как раз в том, что господин Загребельный решил, что такому гению, как он, подвластно все. И что раз его имя уже настолько растиражировано, то можно писать любую хуйню - "пипл схавает" (с). Так появилась на свет шедевральная "Юлія, або Запрошення до самовбивства" (1993-94 г, 351 страница).
Вкратце сей труд можно охарактеризовать так: сублимационный бред старого извращенца. Нет, я понимаю, конечно: всем иногда хочется подрочить. Или не иногда - не суть важно. Другой вопрос, что не все будут дрочить публично. Взять хотя бы те же кинковые сообщества и фики с рейтингом НЦ-17 и выше: есть определенная аудитория, есть определенные места в инете. И все счастливы. Никто не бегает и не размахивает своим ПВП аки революционным транспарантом: "Ай, посмотрите, какой я крутой аффтар! Как же здорово мои герои трахаюццо!". А если кто и бегает - то сами знаете, какую славу данный субъект в итоге имеет.
И уж точно никому не приходило в голову собрать свои дрочильные труды, поменять Гина и Бьякую на Петю и Машу и отнести это в редакцию. Ибо такого добра и без того нынче хватает...
А господину Загребельному - пришло!

В итоге, мы имеем несуразное гетное софт-порно с элементами мозгоебства, разворачивающееся на фоне событий 1941-45 годов. Сюжет ползет аки полудохлая истощенная гусеница от одного полового акта до следующего. Промежутки между забойным трахом кое-как заткнуты краткими историческими сведениями и воспоминаниями ГГ о его предыдущем сексуальном опыте. И слащавые рефрены "Ах, Юлия, Юлия, Юлия", от которых хочется забыть о своей интеллигентности и, блядь, воспитании и зашвырнуть книгу куда подальше.

Так вот - сюжет. Восемнадцатилетний лейтенант доблестной Советской Армии, будучи дислоцированным в Ташкент, знакомится там со своей землячкой, милиционершей Юлией. Юлия, не будь дурой, тут же приглашает его к себе в гости и лишает нашего мальчика невинности. Мальчик, естественно, фшоке, у него - стресс на всю жизнь ("О боже, какой позор! Я кончил раньше, чем вошел в нее!"), и как следствие - его переклинивает на этой женщине (которая, кстати, несмотря на свои 20 лет, уже побывала замужем и имеет ребенка). На следующий день ГГ отправляют из Ташкента на фронт, под Москву, и он даже не успевает попрощаться с Юлией и узнать ее фамилию и адрес, чтоб писать ей письма.
А дальше - 250 страниц наш прекрасный лейтенант, ставший под конец майором, меняет женщин как перчатки, сравнивая их с Юлией.

И все было бы ничего, если бы автор хоть иногда отвлекался от вдумчивых описаний физиологии. И, быть может, тогда я бы даже поверила, что ГГ действительно любил эту свою Юлию, а не только ее "сластолюбивые губы", "жопу", "упругие, как ядра, груди" и "похотливое лоно". Хотя, с другой стороны, о каких душевных качествах может идти речь после одной-единственной ночи? Вот и я не знаю...

Ну и, как вы уже догадались по названию, финал истории крайне трагичен, ибо ГГ на старости лет, все еще страдая от потерянной невинности любви, направляет свою машину в пропасть, попутно выстрелив себе в голову.
Единственной мыслью, которая терзала меня в конце, было "Блядь, мудак ебучий, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СДЕЛАЛ ЭТОГО НА 200 СТРАНИЦ РАНЬШЕ?!!"

Не, я совсем не ханжа, и ничего не имею против употребления нецензурных выражений в литературных произведениях, если это:
а) стилистически уместно
б) идейно оправдано
в) виртуозно обыграно

То есть, все эти "херы" и "пизды" нельзя вставлять в кажду фразу типа "лишь бы было". Художественно материться в современной печатной литературе - так, чтоб это не портило восприятие текста в целом, - умеют единицы. И этих единиц потому и называют "гениями нонкоформизма" и "классиками постмодерна". Все остальные могут это делать более-менее удачно, в зависимости от писательских способностей и мировосприятия в целом. Потому что важно не только "попасть в струю", но и сделать это так, чтобы в последствии читатели вспоминали не количество бранных слов на страницу, а Идею и Настроение.

Хочешь выматериться, чтобы отвести душу - возьми баллончик с краской и разукрась заборы любимым словом. Пошли на хуй свою собаку. Сделай запись в блоге.
Хочешь написать достойное литературное произведение - создай концепцию, улови настроение и передай его, покажи характер так, чтобы "экспрессивная лексика" не вытесняла его на задний план, а подчеркивала и оттеняла отдельные грани.

Dixi.

@настроение: все еще не могу успокоиться

@темы: Мысли, мыслишки и мыслёныши, Филолог на тропе войны, Окололитературная хрень