Гребаное совершенство в каждом кадре.
I can't even.

@темы: В глазах смотрящего, сериалы

Вчера совершенно случайно посмотрела отличнейший фильм - «Сквозь снег» (2013). Давно не получала такого стопроцентного удовольствия!
Постапокалиптическая антиутопия с американскими и британскими актерами, снятая корейским режиссером в Чехии - убойная комбинация. И фильм получился столь же странным, ярким и гротескным. Типично азиатское извращенное безумие, приправленное западным колоритом. Сюжет вроде бы не новый, но подан с виртуозной изобретательностью. Захват вагонов напоминает последовательное погружение в ад, драка в тоннеле поражает одновременно жестокостью и абсурдом, сцена с детьми в классе до тошноты напоминает происходящее в современном информационном мире. Худой и бородатый Крис Эванс выглядит интереснее, чем в унылом «Капитане Америке», Джейми Белл продолжает радовать своей фильмографией, снимаясь в достойных и нестандартных проектах, а Тильда Суинтон чудо как хороша в образе эксцентричной злобной стервы (в этом плане с ней может соперничать лишь Хелена Бонэм Картер). Корейский каст тоже не подкачал: мне очень понравились Сон Кан Хо и Ко А Сон - папа-гениальный инженер и дочка-ясновидящая, оба сидящие на наркотиках. И не могу не отметить Люка Паскуалино в роли человека-ниндзя с красноречивой татуировкой «Die/Surrender».
Реально впечатляющая и сильная вещь.
Картинок не вешаю, ибо в данном случае лучше глянуть трейлер.

@темы: кино, В глазах смотрящего

Мужчины с оружием всегда были моей слабостью.

@темы: В глазах смотрящего, сериалы

Все, что я думала, но не могла сформулировать.

29.03.2014 в 04:04

Пишет  undel:

True Detective
Современное кино и телепроизводство сталкивается с определенной проблемой. Особенно жанровое. Особенно триллер-детектив. Потому что этот жанр требует загадку и разгадку - а все было уже миллион раз. И мотивы, и способы убийств, и создание алиби, и разоблачение.
И встает вопрос: а что же делать? Чем привлечь зрителя на этот раз?

Можно идти экстенсивным путем - больше трупов, больше крови, больше экстрима (путь, в итоге ведущий к самопародии и схлопыванию - давно собираюсь написать про конференцию маньяков, где тех, кто убил меньше пяти человек и, скажем, не делал из трупа икебану, называли бы лузерами и забрасывали огрызками).
Можно начать усложнять загадку (тут хочется использовать слово "загаживать" - и корень схожий и финал такой загадки - ну понятно, да). То есть, действовать по принципу наворачивания одной загадку на другую, лишь бы удивительнее и страннее, бах-бах-бах - вам ведь интересно? интересно, да? - а в финале развязать на отъебись хорошо если половину - чего вы ждете, кино-то уже кончилось. Я невыразимо презираю этот сценарный ход - он кажется мне признаком полной сценарной беспомощности и поводом уходить из профессии.
Можно начать играть с эстетикой или, напротив, с антиэстетикой - от викторианского (скандинавского, китайского, вставить нужное) антуража до откровенного голого ободранного реализма - вот оно, мясо и кровь нашей профессии.
Можно плюнуть и уйти от жанра - мы снимаем не детектив, а про детективов, и вообще отстаньте.
А можно просто взять старые добрые хорошо известные ингредиенты и снять детектив. Но сделать это с полной отдачей. Так, как если бы все это было в первый раз.

Так вот, True Detective - это детектив по всем канонам жанра.
Дано: детективы-напарники - один попроще, второй посложнее. И серия ритуальных убийств, которые эти детективы расследуют.
Что может быть банальнее истории про полицейских напарников? Что может быть избитее?
Но здесь уже дело не в том, что сделано, а как сделано и как сыграно.
читать дальше
True Detective - это прежде всего сериал отличного актерского дуэта Мэттью МакКонахи (Раст) и Вуди Харрельсон (Марти)

Раст прекрасен. В нем прекрасно все.
Как он сидит, как он курит, как он пьет, и - о боже, да! - как он разговаривает. Как он медленно, вдумчиво, со вкусом, сладострастно сношает мозг любому, кому не посчастливилось оказаться с ним рядом. У него траурные глаза, оттуда выглядывают черти - и эти черти скоро подадут на размен, потому что им в Расти тесно. Это человек-убейсебяин, проповедник пессимистического атеизма. Который смотрит обманчиво-ласковым взглядом перед тем, как начать крушить все живое в кровавое мясо, и, даже напиваясь или убивая, сохраняет некоторую интеллигентность, а еще странную прозрачную внутреннюю сосредоточенность - как у танцора или психа. Неприкаянный шаман, кастующий вокруг себя черную воронку безысходности и разочарования. Человек с темным даром разрушения - естественно, что начал он с себя. Человек, после разговора с которым надо вешаться. Человек, который в итоге вернет себе смысл - не скажу, его собственной жизни, но существования - да. И вы удивитесь, через что он его себе вернет.



С такими исходными данными любого другого партнера он задвинул бы так, что не увидеть.
Но здесь другой партер - Вуди Харрельсон. И его не задвинешь. Это из тех волшебных пар, где хороши оба.
Его герой Марти совсем не дурак. И простота его - скорей ситуативная роль, чем личная, скажем так, неглубокость. Да и не прост он. Просто рядом с ядовитым озером Расти любой, кто не Расти, кажется проще.
Как он хорош, когда смотрит, выпятив подбородок, и приходит к серьезному продуманному взвешенному выводу "не нравишься ты мне", как он просто существует в кадре, заполняя его собой. При предсказуемой мудаковатости в Марти остается важная неперебитая жила порядочности, какая-то правильная человеческая и мужская основа. Твердость, смелость, отвращение к гнили, готовность действовать здесь и сейчас, невзирая на последствия, потому что внутреннее инстинктивное желание пресечь мерзость сильнее страха перед любыми последствиями. Соль земли. Даже если весь мир накроется, Марти останется прежним. Вот он стоит, и смотрит, и не одобряет и все равно идет с тобой.

Сериал раздвигается во времени как телескопическая труба. И жизнь героев проходит в объективе этой трубы.
А еще есть тайна - гнилая и мерзкая, оставшаяся как заноза - которая не отпускает героев. И сводит их снова, чтобы они закончили то, что не успели закончить много лет назад.

Можно придумать более оригинальную развязку? Может быть.
Можно было ускорить темп? Наверное.
Можно было не эксплуатировать заведомую любовь зрителей к умному-отверженному-интеллектуальному герою? Ну да.
Но знаете, это был бы уже другой сериал. Неизвестно, кстати, какой. В то время как этот - прекрасен. И своими длиннотами, и своими дивными-дивными-дивными диалогами, и мрачной, загущенной, душной атмосферой американского юга. Литературной южной готикой, где стоит оступиться - и окажешься на другой земле, под другим небом, с другими богами. Болота, нищета, безумие, проповедники, инцест, насилие, безнадежность и безмолвие. Ритуальные убийства - и убийственно-равнодушная природа, если допустить, что все это создал бог, надо признать, что и бог убийственен и равнодушен. И не то плохо, что убийственен, а то, что равнодушен и молчит. Что угодно, лишь бы не оказаться в одиночестве под этим пустым небом. Каких страшных богов придумывают люди, как горячо в них нуждаются. От юга до Юггота (лавкрафтианский флер истории очевиден).
А даже если не в богах - то хотя бы в крохотной искре надежды, что здесь, на земле, это еще не все. Что есть еще что-то кроме. Что не все безнадежно и напрасно.

Ну да. Мне понравилось

Музыка в настроение

URL записи

@темы: сериалы

Два вечера мучила Magic Mike, прерываясь на фейспалмы и изредка на подрочить. Крайне изредка, потому что из пары часов фильма собственно мужскому стриптизу отведено от силы минут двадцать. Все остальное время Ченнинг Татум ходит со своим кирпичным еблищем и пытается воплощать американ дрим. Содерберг, что это было, а главное - зачем?
Единственное, что спасает сию бездарно поставленную производственную драму из жизни мускулистых носителей стрингов - это кожаные штаны Макконахи и его финальный танец. Очень горячо получилось.

@темы: кино, В глазах смотрящего

Ненадолго оторвалась от пристального изучения творчества Мэттью Макконахи, чтобы посмотреть фильм, который ждала давно и долго – «Аферу по-американски».
И знаете, вопреки неоднозначным отзывам очень и очень понравилось.
Капелька спойлеров.Во-первых, визуальный ряд: красочные костюмы, кричащие прически, шикарный интерьер в ретро-стиле. Картинка приковывает взгляд в незначительных мелочах. Ярко, стильно, вызывающе. Восхитительный антураж. Один из лучших, что я видела.
Во-вторых, саундтрек, который задавал необходимое настроение многим эпизодам. Сильнее всего врезались в память три сцены: дуэт Розенфельда и Полито, танец Ричи и Сидни в ночном клубе и яростная уборка Розалин.
И тут можно сразу перейти к в-третьих: актерский ансамбль. Кристиан Бэйл, Брэдли Купер, Эми Адамс, Дженнифер Лоуренс, Джереми Реннер и Роберт Де Ниро – все без исключения изобразили интересных и нестандартных для себя персонажей. Настолько слаженная и гармоничная коллективная работа, что скучать нет времени. Просто сидишь и гадаешь, что же они вытворят в следующем кадре. Достойная игра, пусть и слегка уступающая «Далласскому клубу покупателей» в силу менее серьезной темы и намеренного сгущения абсурда.
Сюжет я специально оставила напоследок, чтобы поговорить о личном восприятии. На самом деле сюжет хороший. В меру смешной, в меру грустный, в меру злободневный и в меру предсказуемый. Хотя я в глубине души ждала несколько иную концовку.
В фильмах про гениальных мошенников обычно принято переживать за мошенников, и в этом плане финал вполне логичен и оправдан, но проблема в том, Ирвинг Розенфельд у Бэйла вышел каким-то ужасно отталкивающим типом. И дело даже не в противном пузце и нелепой лысине, а скорее в характере. Мне не особо верилось в его искренние чувства к обеим женщинам. Собственнический инстинкт – да, эгоизм – да, любовь к приемному сыну – ладно, симпатия к Полито – может быть. Но брутальной мужской харизмы и решительности определенно не хватало. Поэтому его победа не вызвала положительных эмоций. И вообще, если бы не ФБР, возможно, Розенфельд так и продолжал бы дальше жить на две семьи. Удобно же.
Ричи ДиМасо Купера куда более любопытен. Импульсивный и амбициозный агент с дурацкими кудряшками, ворчливой мамашей и страшной невестой, отчаянно старающийся вырваться из обывательского болота. Ричи вкладывает все силы и нервы в операцию. Его карьера в ФБР – откровенно нездоровая гиперкомпенсация, которая в итоге приводит к обидному, но закономерному краху. Потому что не нужно было расслабляться.
Однако при явных недостатках ДиМасо все равно кажется милым, трогательным и жизнелюбивым. Сложно осуждать человека, который хочет добиться успеха в своей, по сути, правильной и полезной работе. А уж методы не имеют значения.
И как-то совсем жаль его в конце. И фильм резко перестает быть смешным. Прицельно бьет по болевым точкам.
А еще я понимаю, почему именно Купера выдвинули на Оскар за лучшую мужскую роль второго плана. Реннер был неплох, но экстравагантность его героя перевешивала драматизм. А вот Купер умело продемонстрировал тонкую грань между комичным и трагичным и полностью заслуживал награды, если бы не Джаред Лето, который в этом году никому не дал шансов. Но Брэдли идет верной дорогой, и я от души желаю ему удачи.

@темы: кино, В глазах смотрящего

Наша маленькая, но дружная и упоротая упорная команда Breaking Bad заняла 7 место на WTF Combat 2014.
Это была отличная авантюра и незабываемый опыт, особенно придумывание концовки фика в скайпочате под утро перед дедлайном. Я неожиданно для себя написала джен и гет, получила коммент от любимого автора и много-много внутрикомандных поглаживаний, познакомилась с офигенными чуваками, которые практически вернули мне уверенность и вдохновение, и благодаря всему этому смогла пережить нынешнюю адскую зиму.
Рада, что удалось раздобыть немного кислоты на благо общего химического процесса.

Название: Терапия
Автор: The Sh@dow
Бета: their-law
Размер: драббл (750 слов)
Персонажи: Мари, Джесси, Хэнк, Дэйв
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Мари учится состраданию.
Примечание: альтернативная версия серии 5.12 «Rabid Dog»

читать
Терпение Мари иссякает на пятый день пребывания в их доме сообщника Уолта — бледного, вечно шмыгающего носом, костлявого наркомана с мертвыми глазами.

— Ты же говорил, что этот… — она морщится, стараясь подобрать наиболее нейтральное слово, и коротко оглядывается на плотно закрытую дверь гостевой комнаты, — человек останется здесь ненадолго, так, Хэнк? Но уже заканчивается неделя…

— Прости, детка, — ее муж тяжело вздыхает, утирая ладонью взмокшую лысину, сгребает бумаги с журнального столика и торопливо направляется к выходу. — Расследование слегка затянулось. Мы с Гоми вдвоем ведем всю оперативную работу, отдел пока рано подключать, сама понимаешь. Погоди еще чуть-чуть, ладно?

— Хорошо, — бесцветно роняет Мари в ответ. — Удачи.

Некоторое время она наблюдает за отъезжающим джипом Хэнка, а потом набирает номер психотерапевта.

— Мне очень жаль, Дэйв, — ей стоит огромных усилий придать голосу хоть каплю должных эмоций, — но нашу встречу придется перенести. Моя сестра нездорова, и я обещала ей помочь с ребенком…

— Конечно! — бодро соглашается Дэйв по ту сторону трубки. — Семейные узы превыше всего. И не забывайте о позитивном мышлении!

— Непременно, — врет Мари и отключается, прежде чем психотерапевт успевает добавить что-либо еще.

Она позволяет себе секундную вспышку ярости и ожесточенно пинает кресло. Резкая боль в ноге возвращает самообладание, и Мари, прихрамывая, бредет на кухню готовить завтрак своему вынужденному подопечному.

***

«Меньше агрессии, больше эмпатии, — убеждает ее психотерапевт на каждом сеансе. — Не зацикливайся на себе, думай о тех, кому еще хуже. Сострадание — вот что делает нас людьми».

Мари честно пытается, но совет Дэйва отчего-то не действует. Она хочет сочувствовать Хэнку, но он слишком занят, чтобы оценить ее внимание. Она хочет сочувствовать Скайлер, но эта идиотка упрямо защищает международного наркоторговца, рискуя жизнями сына-инвалида и крохотной дочери. Она хочет сочувствовать Уолту, но убила бы его собственными руками, вцепилась бы в глотку, пока ее карамельно-розовый маникюр не превратился бы в кроваво-красный. Она хочет сочувствовать даже тощему небритому парню — Джеймсу, Джексону, Дженсену? — вяло жующему яичницу с беконом в абсолютной тишине, но боится поворачиваться к нему спиной. Мари не знает, чего от него ждать и чего именно опасаться: ограбления, поджога, насилия или захвата в заложники.

Гнетущее молчание вызывает у нее приступ панической атаки, чашка с кофе выскальзывает из пальцев и смачно разбивается, орошая мебель и пол горячей коричневой жидкостью.

— Вы в порядке? — спрашивает парень, чье имя она никак не может запомнить.

— Да-да, — бормочет Мари и наигранно улыбается, перешагивая лужу. — Будешь сэндвич?

— Нет… спасибо, — он отодвигает тарелку и неловко, вдоль стены, ретируется в спальню.

«Сакситоксин. Сакситоксин. Сакситоксин», — беззвучно повторяет Мари, чтобы успокоиться.

Она выбрасывает осколки в ведро и до блеска отдраивает пол. Моет посуду, пересчитав серебряные ложки, и прячет ножи в дальний ящик. На всякий случай.

***

«Щели созданы для того, чтобы в них подсматривать», — оправдывает себя Мари, на цыпочках подкрадываясь к приотворенной двери. Бдительность никогда не помешает, особенно под одной крышей с неуравновешенным преступником. Она замирает у порога и напряженно прищуривается: ежик темных волос, рукав серого джемпера, рамки с фотографиями — их личными фотографиями — вопиющая наглость!

Мари врывается в комнату с твердым намерением обвинить бесстыжего торчка в посягательстве на приватность.

— Немедленно поставь… — ледяным тоном требует она, но осекается, увидев его лицо, искаженное мучительной гримасой запредельного отчаяния.

— Почему, — глухо произносит он в пустоту, сжимая портреты Холли и Уолтера-младшего, — почему любящий отец убивает чужих детей? Каким долбаным мудилой надо быть, чтоб отравить невинного пацана?!

Мари растерянно закусывает губу. Она не просила таких откровений, не сейчас, когда ее нервы адски расшатаны, а в мыслях сплошной бардак. Любопытство играет с ней злую шутку, сталкивая с потоком эмоций, для которых у нее нет заранее припасенной реакции. Мари полностью безоружна, и если бы парень — Джаспер, Джейсон, Джастин? — вдруг выстрелил, она бы не уклонялась. Но он не двигается, только часто всхлипывает и моргает влажными от слез ресницами. Что-то внутри него ломается, мучительно и безвозвратно, и Мари сглатывает ком в горле, загипнотизированная этим жутким зрелищем.

— М-мистер Уайт… — он запинается, но потом продолжает, срываясь на крик. — Мистер Уайт — бессердечное чудовище! Хренов ублюдок не может остаться безнаказанным… не может, не может!

Мари осторожно приближается к нему, показывая открытые ладони, словно дикому псу, оскалившему зубы.

— Джесси, — в критический момент имя всплывает само, и все становится удивительно правильным, настоящим. — Послушай. Этот мерзавец обязательно получит по заслугам! Мы сможем победить его. Вместе.

Она обнимает его, как ребенка, которого у нее не было и не будет, гладит по спине и позволяет уткнуться лбом в свое плечо. Персиковая блузка сразу промокает, но Мари плевать. Кажется, она наконец осознает суть сочувствия, о котором рассказывал доктор. В ее случае это не жалость или дружелюбие, а жгучее, всепоглощающее желание отомстить общему врагу.

Мари тихо смеется, балансируя на грани просветления и безумия.

— Джесси, милый, — мягко говорит она. — Давай я разогрею тебе лазанью.

Отлично, чудесно, превосходно.

Терапия все-таки действует.


Название: Никто не должен видеть
Автор: The Sh@dow
Беты: Romanta и their-law
Размер: мини (1061 слово)
Пейринг: Тодд/Лидия
Категория: гет
Жанр: PWP, ангст
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: насилие, удушение
Краткое содержание: Свидания с Тоддом в ежедневнике Лидии — где-то между сеансами массажа и занятиями йогой.

читать

Simmer down and pucker up
I'm sorry to interrupt
It's just I'm constantly on the cusp
Of trying to kiss you
I don't know if you feel the same as I do
But we could be together if you wanted to
© Arctic Monkeys

Свидания с Тоддом в ежедневнике Лидии — где-то между сеансами массажа и занятиями йогой.

Они встречаются на пересечении Хидден Вэлли Роуд и Уинтервуд Уэй. Лидия останавливает свою серебристую Тойоту, опускает стекло и терпеливо ждет, пока Тодд нарочито лениво плюхнется на пассажирское сиденье.

— Привет, — он улыбается, сканируя ее пристальным взглядом с головы до пят.

Лидия коротко кивает, не снимая огромных солнцезащитных очков, и трогается с места, прежде чем светофор загорается красным.

На ней черный офисный костюм и рубашка насыщенно-синего цвета, узкая юбка целомудренно прикрывает колени, волосы собраны шпильками в строгий узел на затылке, с лацкана пиджака свисает край модного шелкового шарфа. Тодду отчего-то вспоминается его бывшая учительница, мисс Рейнольдс, и первый косяк, выкуренный в школьном туалете.

Полгода спустя мисс Рейнольдс добилась исключения Тодда за систематическое нарушение дисциплины. Не то чтобы он когда-нибудь об этом жалел: впереди маячили взрослая жизнь, свобода и вседозволенность. Но рядом с Лидией Тодд будто вновь превращался в неуклюжего туповатого пятнадцатилетнего подростка, и дело было вовсе не в разнице в возрасте.

В машине одуряюще пахнет хвойным освежителем воздуха. Тодду он не нравится, он не чувствует запах самой Лидии, словно ее не существует в реальности. Он борется с желанием наклониться и понюхать ее шею, потереться носом о гладкую теплую кожу, может быть, даже лизнуть. Но надо сдерживать себя, пока они не доберутся до дешевого мотеля на окраине Альбукерке. Надо уважать правила.

И все же Тодд кладет руку на бедро Лидии, когда Тойота паркуется в безлюдном переулке, но Лидия тотчас смахивает ее небрежным жестом, каким обычно отгоняют назойливых насекомых.

Тодд понимает, что влип, попался, как паук в банку мертвого мальчишки, ставшего свидетелем ограбления поезда. И ему уже не выкарабкаться, не пробить равнодушную стеклянную толщь. Но это не значит, что он не будет пытаться.

Лидия всегда использует чужие имена, в каждом мотеле разные: Элинор Ригби, Дайан Янг, Зоуи Джейн. Никто не требует у нее документов, потому что она платит за два часа дороже, чем обычные клиенты за ночь. Некоторые псевдонимы кажутся смутно знакомыми — к примеру, Грейс Келли, — но Тодд не помнит, где мог их слышать. Он думает, что «Лидия Алквист» звучало бы гораздо лучше.

Они заходят в номер, Лидия неспешно разоблачается, стряхивает шарф, вешает пиджак на спинку стула, ловко избавляется от юбки, расстегивает пуговицы рубашки и просит Тодда принять душ, несмотря на то, что от него за километр несет мылом, шампунем и лосьоном после бритья. Тодд стискивает зубы, но не возражает. Время слишком ценно, чтобы тратить его на бессмысленные споры.

Когда он возвращается из ванной, обмотавшись полотенцем, Лидия лежит на кровати в голубом кружевном белье и читает телефонные сообщения. Она продолжает их листать, даже когда Тодд сбрасывает полотенце и садится на постель, мокрый и взъерошенный, и прохладные капли с его волос падают на ее узкие лодыжки.

— Аккуратнее, — говорит Лидия, пока Тодд возится с ее трусиками, оголяя тонкую, идеально ровную полоску волос на лобке.

Тодд осыпает ее живот быстрыми невесомыми поцелуями, спускается ниже, находит клитор, и Лидия наконец отвлекается от своего мобильного, сползает с подушки чуть ниже и по-хозяйски закидывает одну ногу ему на плечо, позволяя исследовать языком сокровенные линии, складки и изгибы.

Когда внутри у Лидии становится мокро, — то ли от его слюны, то ли от возбуждения, — она отталкивает Тодда ступней, властно произносит: «Презерватив», и внимательно наблюдает, как он раскатывает резинку по колом стоящему члену.

Лидия не любит пачкаться, но ей явно интересен процесс. И это заводит еще сильнее, пробуждая древние, непобедимые звериные инстинкты.

Лидия занимается сексом так, словно размешивает в чае стевию: привычными отточенными движениями, обыденными и равнодушными. Ее руки расслабленно покоятся на предплечьях Тодда, колени широко разведены, глаза закрыты. На лице ни отблеска эмоций. Она предоставляет Тодду полную инициативу, лишь изредка корректируя отдельные действия и направляя его порывы в верное русло.

У Лидии гибкое стройное тело и маленькая грудь с темными сосками, без труда помещающаяся в ладонях. Изломанные морщинки в уголках губ выдают ее возраст, но Тодду нравится. Для него она безупречна.

Тодд воображает, как засовывает Лидии в рот пистолет и заставляет сосать длинный металлический ствол, упираясь им в гланды, до тех пор, пока она не начнет задыхаться, давясь собственными слезами. Он хочет кончить ей на лицо и увидеть ее грязной, измазанной его спермой.

Хочет увидеть ее настоящую.

Хочет увидеть, что нужен ей так же, как и она ему.

Хочет.

Он резко оттягивает ее встрепанные волосы, пропускает их между пальцами — хотя Лидия велела их не дергать — и смотрит прямо в распахнутые от удивления глаза.

Лидия кривится и возмущенно охает:

— Мне больно!

Тодд приникает к ее искаженным гримасой порочным губам и обреченно шепчет:

— Ненавижу тебя.

Он смыкает обе ладони на ее горле, чувствуя бешеную пульсацию под большим и указательным пальцами. Лидия извивается под ним, стараясь освободиться, слепо и беспорядочно молотит кулаками, впивается ногтями в спину. Тодд трахает ее, жестко, не ослабляя хватки, контролируя кислород в легких и наслаждаясь острым, ошеломительным безумием на грани смерти.

Глаза Лидии кажутся бездонными колодцами, вратами в преисподнюю, отражениями отражений. Тодд не верит в бога, но сейчас он готов поверить в дьявола, устраивать жертвоприношения и служить черные мессы.

Он так безнадежно любит ее, что готов убить, только бы она осталась с ним навеки.

Оргазм выворачивает Тодда наизнанку и разъедает его тело не хуже плавиковой кислоты. Он падает на матрас, одурманенный, будто под кайфом, сознание искрит и вырубается, вместо мыслей — зияющая сквозная дыра, в ушах океанским прибоем бушует кровь.

Тодд не сопротивляется, проваливаясь в вязкую смоляную тьму абсолютного удовлетворения и выныривает из нее обновленным и совершенным.

Лидия не шевелится, дышит мелко и часто, смаргивая слезинки с ресниц. Тодд любуется ею сквозь постепенно рассеивающееся посткоитальное марево, и в этот миг она кажется моложе и беззащитнее, чем когда-либо раньше.

Немного позже Лидия, пошатываясь, встает и, позабыв о душе, лихорадочно одевается, путаясь в пуговицах и рукавах.

— Мне пора, — говорит она, откашливаясь. — Ребенок ждет.

На ее шее алые пятна — улики, которые не скрыть распущенными волосами и наглухо застегнутым воротником. Лидия хмурится, придирчиво рассматривая себя в зеркале. Подобные синяки не исчезают за пару дней, и ей придется с этим смириться.

Тодд доволен. Теперь она принадлежит ему, непререкаемо и всецело. Он доказал свое право.

Лидия вздрагивает, когда он подходит сзади и касается кончиками пальцев багровеющих отметин. Что-то в ее взгляде неуловимо меняется, и Тодду по душе эти перемены: здесь, в тесном безликом номере среди смятых простыней, странного молчания и больной осадочной нежности, они делают их равными.

Он не просит прощения, потому что не привык раскаиваться в содеянном. Но подбирает шарф, мягко обматывает им шею Лидии, пряча метки от посторонних глаз, и кое-как завязывает крупный аляповатый узел.

Плевать на стиль и элегантность.

Никто не должен видеть.

@темы: Breaking Bad, Фики

Есть фильмы, которые выделяются оригинальным сценарием. Есть фильмы, которые выделяются сногсшибательными трюками и спецэффектами. Есть фильмы, которые выделяются великолепной актерской игрой.
«Далласский клуб покупателей» относится именно к третьей - моей самой любимой – категории. Независимый проект малоизвестного режиссера, на который я прежде не обратила бы внимания, если бы не участие в нем Джареда Лето. Это потом уже со всех сторон посыпались награды и хвалебные рецензии критиков, а Мэттью Макконахи внезапно вышел на первый план и полностью перевернул представление о себе как об актере. Но изначально я лениво подумывала «как-нибудь» посмотреть этот фильм ради Джареда в экстравагантной роли трансвестита. В итоге пошла в кино ради обоих – и Джареда, и Мэттью. И ни капельки не была разочарована.
Тема «Далласского клуба» стара как мир и затерта до зевоты. Я правда не знаю, что может быть банальнее сюжета о парне, который не ценил жизнь до тех пор, пока болезнь не вынесла ему смертный приговор. Разве что история Ромео и Джульетты.
От очередной штампованной малобюджетной унылости фильм спасают, по сути, две вещи: мощнейшая актерская игра и хороший вкус режиссера. Здесь так и подмывает захуячить капсом: «МАККОНАХИ БОГИЧЕН, ЛЕТО ИЗУМИТЕЛЕН!!!1», наставить сердечек и с безумным хохотом унестись в закат, но совесть не позволяет мне скатиться в столь бессмысленную пошлость. Хотя Макконахи запредельно богичен, а Лето совершенно изумителен – не кривя душой.
Оба проделали адский труд и изменились до неузнаваемости. Оба выложились по максимуму. Оба жили и умирали на экране. Оба наполнили сухую полубиографическую картину нервом, кровью и болью. Оба показали класс. В такие моменты особенно жаль, что не попал на премьеру с кастом. Я бы аплодировала стоя.
Рон Вудруф не был положительным героем, он пил, курил и трахался, даже когда узнал, что болен. Более того, он не был долбаным мессией и сумел превратить несчастье в прибыльный, хоть и опасный бизнес. Болезнь не изменила его характер и привычки. Дружба с Рэйон – пожалуй, отчасти. Впрочем, даже в самом конце Рон остался верен себе, называя Рэйон «тем придурком». Но настоящие чувства проявились в больнице – безнадежный гнев, глухое отчаяние и чувство утраты. Это было сильно. Это было грустно. А сцена с бабочками за считанные секунды воплотила всю драматическую эстетику фильма. И отвратительно тощий ковбой в тот момент казался удивительно прекрасным. Словно светился изнутри.
Рэйон очень понравилась. От давней поклонницы Джареда Лето звучит предвзято, но, глядя на фотографии со съемок, вульгарные платья и дешевый мейкап, я честно не ожидала увидеть эмоциональную глубину и цельный характер. Но Джаред как-то невыразимо тонко сумел показать Рэйон-Рэймонда живым человеком, а не размалеванной куклой для лулзов. И лучшие сцены «Далласского клуба» были построены на взаимодействии персонажей Макконахи и Лето: массаж в палате, заключение партнерства, совместный шоппинг, помощь с инъекцией, последние обнимашки. Если Макконахи – огромный сияющий бриллиант в этой короне, то Лето – россыпь сапфиров (учитывая цвет глаз), которая его обрамляет и оттеняет.
Заслуженные Оскары, браво!

P.S. 5 шикарных гифок

@темы: кино, В глазах смотрящего, yes this is a cult

Кажется, мне скоро понадобится новый тэг. Но это просто идеальное попадание в ассоциативный ряд! Вот таким и должно быть тотемное животное Мэтта, хищным и потрепанным

+1

@темы: кино, В глазах смотрящего

я не был рыбою-дебилом
хоть и немного сотворил
зато в командном чате бодро
курил

НЕТ СЛОВ, КАК СИЛЬНО Я ЛЮБЛЮ ЭТУ КОМАНДУ

@темы: Breaking Bad, Фики